117-й театральный сезон в Государственном академическом театре драмы им. М. Горького завершился весьма символично – премьерой спектакля "Отец" ("Последние") по пьесе классика советской литературы, чье имя носит столичный театр. Режиссер спектакля – Йонас Вайткус, уже знакомый театралам Астаны благодаря нашумевшему спектаклю "Язычники", который он поставил в 2014 году. Мы встретились с режиссером буквально до спектакля, и поговорили с ним не только о премьерной постановке, но и о его профессии и отношении к некоторым "вопросам сущности бытия".
Первый вопрос будет вполне ожидаемым: почему именно Горький? Был ли это Ваш выбор, или настояло руководство театра?
Это был мой выбор, но я предлагал пьесы и других авторов. Я думаю, в конечном итоге остановились именно на "Последних", потому что и театр носит имя Максима Горького, и потому что спектакль по этой пьесе уже ставился здесь, причем трижды. Одним словом, выбор пьесы "Последние" был обоюдным решением.
А что Горький значит лично для Вас – как для режиссера, как для читателя? Близок ли он Вам или в ходе работы приходилось что-то преодолевать в себе?
Если бы Горький не был близок мне, то я бы и не пробовал ставить спектакль по его произведению. Но он – очень противоречивая фигура во всех смыслах: у него есть как очень хорошие вещи, так и не очень, но, несмотря на это, Горький – сильный писатель с тяжелым детством и юностью. И в "Последних" есть очень много личного, много от него самого. Он пишет о судьбе одной семьи, и в тексте между строк прочитывается важность внутренней связи в семье между ее участниками и поступки, которые влияют на их судьбы. "Последние" – это временной анализ разрушения семьи, ее расшатанности и, как следствие – трагического конца. Я вижу, к сожалению, что эта тема не теряет своей актуальности и сегодня – то, как развиваются отношения между отцом, матерью и детьми – все хорошие и плохие стороны этого.
Жизнь сегодня устроена таким образом, что люди хотят лучше жить и поддаются обманчивому мнению, что именно в материальном благосостоянии счастье, и именно деньги могут решить все проблемы. Однако такое отношение к жизни – не более чем иллюзия. И если родители полгода-год потеряли в воспитании ребенка, не были рядом с ним – этот пробел нельзя восполнить, что-то оказывается потерянным навсегда. Пьеса Горького и об этом тоже.
Сегодня ведь вообще семья как таковая находится под большим вопросом – ее бомбардируют со всех сторон, говоря, что она – отсталость, что она не дает свободы человеку и представляет собой государственную систему, в которой все используют друг друга в своих целях. Но семья гораздо глубже и важнее всего, что о ней говорят, и она имеет большое значение как для государства в целом, так и для каждого человека в отдельности. А перечеркнуть ее, растоптать ее значение – значит поступить против основ самой человеческой натуры и важнейших жизненных законов. Путь без семьи – это дорога в сторону совершенно разрушающей среды, в которой нет места ни человеческой близости, ни обязательств, ни ценностей. И эта опасность сегодня очень сильна. Пьеса Горького написана более ста лет назад, но нисколько не потеряла своей актуальности. Грех или ошибка главы семьи – отца ли, матери ли – неважно, имеет колоссальное значение для ее микроклимата, и вырастает в дальнейшем в трагические обстоятельства, способные переписать судьбы людей, сосуществующих рядом.
В одном из Ваших интервью Вы сказали, что театр должен быть свободен от власти. А от чего еще?
Театр вообще, если он серьезно занимается какими либо глубинными вещами, должен иметь право поднимать любые вопросы. Для него в идеале не может быть табуированных тем, которые он не мог бы проанализировать. Но есть одно важное условие – театр не должен преследовать какие-либо негативные цели, не должен стремиться эпатировать. И если у людей, работающих в театре, имеется ответственность за то, что они говорят, тогда ему позволено брать любые темы. А государство, не позволяющее театру свободно работать – слабое, боящееся правды. Вспомните, сильные короли никогда не боялись шутов, которые говорили им и хорошие, и плохие вещи. Шут помогал королю со стороны, возможно, несколько иронически, посмотреть на свою личность, понять как себя, так и других людей. Государство сильное, когда есть много разных мнений, когда есть большая свобода общения между разными людьми, разными полами, когда проблемы не держатся в тайне, а обсуждаются.
Приведу пример из истории своей страны. Литва – многонациональная страна, населенная людьми разных временных эпох – военного и послевоенного времени. Когда происходила оккупация Литвы, многие из тех, кто ее осуществлял, остались в стране, и теперь считаются оккупантами. Но виновны ли они? Они ведь выполняли задачу правительства, а если бы не делали этого, то серьезно пострадали бы. Когда углубляешься в эту тему, понимаешь: у них уже есть семьи, есть дети, они, как-никак, жители страны. Эта ситуация очень сильно влияет на микроклимат страны и отдельных городов. Чтобы не расползался антагонизм по отношению к оккупантам, театру нужно очень чутко и деликатно говорить на эту тему тем языком, которым он располагает. Ощущать пульс общества, проблемы и темы, волнующие его, дать людям понимание того, что необходимо слушать друг друга – вот что должен делать театр. Но именно поэтому он не всегда удобен государству, у которого свои цели и задачи.
Однажды Вы сказали, что красота не спасет мир. Почему Вы так считаете и может ли вообще мир спасти что-либо абстрактное?
Знаете, красота может облагородить некие вещи, но спасти мир… От чего спасти? Никогда красота не обоймет всю палитру жизни человеческой. Она ведь индивидуальна, она может приподнять человека, может воздействовать на него, но она совершенно не тотальна. Рай на земле невозможен. Раньше думали, что коммунизм построит рай на земле, создаст абсолютно идеальное общество, и к чему это привело? Он ушел в небытие, а страны объединяются в новые союзы и новые течения, но и они идут по подозрительно похожему пути. Так что мысль, что кто-то или что-то со стороны может спасти человека – очень сентиментальна, иллюзорна. Хотя, должен сказать, красота имеет очень большое значение в отношениях и настроениях людей, но, опять же, не в мировом масштабе.
Свою профессию Вы называете "опасным ремеслом". Почему?
Если режиссер поднимает очень болезненные темы, о которых не хотят слышать – это опасно. И в первую очередь – для него самого. Помните, что случилось с Мейерхольдом? Но хороший театр обращен к умным и мыслящим людям, а не к тем, кто забыл, кто он, не имеет ни религии, ни своих корней. К тем, кому безралично, как строится и живет общество, театр не может обращаться.
И потом, режиссер – это идеологическая профессия. В советское время режиссеров в Литве не готовили, мы ездили учиться в Москву или Санкт-Петербург. Сейчас мы уже воспитываем режиссеров у себя, и довольно удачно. Режиссура – это профессия взрослых, ответственных, думающих людей.
В средствах массовой информации, да и на многочисленных ресурсах в Интернете Вас называют не иначе как "патриархом литовской режиссуры". Как Вы относитесь к этому званию? Чувствуете ли какую-то ответственность?
Есть ответственность за то, что я практически делаю. А как я могу чувствовать ответственность за всю режиссуру? Каждый человек индивидуально подходит к своему ремеслу, привносит в него что-то свое. Я же, со своей стороны, должен ответственно заниматься своей профессией и понимать, что оказываю влияние на молодежь – у меня ведь есть ученики. Так что по годам – да, патриарх. Но я очень равнодушен к разного рода званиям, а люди любят клеить ярлычки – ведь с ними все более понятно.
Не секрет, что в театр люди приходят за разными эмоциями – поплакать, посмеяться,отвлечься от будничной жизни… А что они найдут в Вашем спектакле?
Я надеюсь, что произойдет некое сопереживание людям, которых они увидят на сцене, а также персонажам, ведущим диалог между собой. Своим спектаклем мы постараемся попасть в то чуткое место в душе зрителей, которое позволит им понять, что история "Последних" может произойти и с ними. Актеры эмоционально достаточно глубоко погружены в свои образы, и каждый зритель примерит свою биографию к тому, что происходит на сцене. Но хочу сразу предупредить: соприкосновение будет далеко не радостное, ведь в спектакле ребром поставлен вопрос отцов и детей, ответственность отца за все, что происходит в семье. И, возможно, молодым людям, только начинающим свой жизненный путь, будет не так интересно. Хотя в спектакле затронута судьба молодой девушки Веры и ее брата Петра. Они встречаются с неправдой и лицемерием, тяжело переживают это. Мне кажется, эта тема актуальна для молодого зрителя – ведь он имеет свое представление о том, что такое честность, добро, вера. Вот сегодня на премьере я и посмотрю, состоялась ли встреча или нет, ведь зрители будут разными по возрасту и биографии. Надеюсь, мы найдем точки соприкосновения, и если это случится – значит, не зря мы работали и мучились.
Беседу вела Наиля Галеева
Фото Александра Жабчука
