После публикации материала о том, что врачи Атырауского перинатального центра заморозили в холодильнике живого ребенка по причине того, что не хотели переделывать документы в базе, в социальных сетях поднялся большой шум. Негодующая толпа в своих комментариях через одного требует отставки Министра здравоохранения, а врачей – предать анафеме, четвертовать, убить, повесить. Редакция портала Exclusive.kz попросила прокомментировать ситуацию врачей – тех, кто еще остался на своих рабочих местах, и тех, кто уже ушел, не выдержав сумасшедшего графика работы, оскорбительно низких зарплат, правового беспредела и просто из-за боязни оказаться за решеткой. Подробнее читайте в материале.
Бывший врач – детский анестезиолог-реаниматор, 10 лет назад ушедшая из профессии:
– Сейчас я успешно тружусь в другой сфере. До этого 16 лет выхаживала глубоко недоношенных детей (их раньше называли просто выкидышами). Прошу заметить, что выхаживание таких новорожденных (25-26 недель, вес – от 450 граммов) считается огромным достижением медицины даже в странах, где клиники оборудованы по последнему слову техники. А мы делали это в отделениях, где стояли древние кювезы и стеклянные бутылки от кефира с трубкой внутри для увлажнения кислорода. Однажды я, пытаясь отрегулировать уровень, так глубоко порезала себе руку этим “аппаратом”, что дежурный хирург наложил швы: стеклянная трубка почти проткнула ладонь насквозь.
Хирург был очень хороший, а главное – «добрый». Он чистил мою рану от осколков стекла и зашивал руку без наркоза, под “крикаином”. Мне нельзя было быть сонной: до конца полуторосуточного дежурства целая ночь, а недоношенные дети ни в чем не виноваты. Им нужно помогать питаться, какать и писать, ставить разные катетеры, капать растворы, будить безмятежно спящих мамаш, чтобы они подходили к своим выкидышам и гладили, прикасались к ним, тех, кого уже можно было брать на руки, – класть себе на грудь. За женщин, которые не хотели вставать, я сама гладила эти комочки. В общем, я должна была возвращать с того света выкидышей, которые с регулярным постоянством туда стремились.
Да! Между этими «удовольствиями» нужно было успеть побегать по трем этажам в родзал, и в операционные на роды, и кесарево сечение. Начальство экономило деньги на врачах-дедурантах. Оно считало, что мы в реанимации пинаем воздух ногами за целых 40 тысяч тенге с высшей категорией и стажем. Поэтому ночью врачи дежурили по одному.
К чему, собственно, я вспомнила свое прошлое? Читаю в ленте пост мамочки из Атырау, у которой родился недоношенный ребенок с врожденными аномалиями. Как и положено: бесконечные обвинения в адрес всех врачей, начиная от работающих на «скорой» помощи и заканчивая участковым педиатром. Ну еще бы! Вы когда-нибудь видели родителя, который сказал бы, что сам виноват в аномалиях своего ребенка? Ну и, разумеется, комментаторов, вместе с ней проклинающих врачей.
Женщина пишет, что поступила в роддом 11-го числа текущего месяца, а рожать ее взяли через 2 дня. Это означает, что врачи все это время пытались протянуть пребывание плода в утробе матери. Оно возможно даже при отошедших водах.
Далее она сообщает, что началось кровотечение и ее перевели в родзал. Но при кровотечении начинается трэш: все бегут в операционную, готовят кровь, заменители, капают на бегу в две руки кучу растворов. Ни одна женщина в таком состоянии сама не рожает, а она родила, а потом взялась писать пост в Фейсбуке.
Ее недоношенного ребенка перевели в реанимацию, где прооперировали кишечник и поставили стому. Слишком долго объяснять всю патологию, при которой делают эту операцию (кому интересно – спросите у Гугла). Но чаще всего это врожденные аномалии и состояния, причиной которых является недоношенность.
Я не хочу анализировать весь ее пост, не вижу смысла. Но когда мы шли на “такие” роды, нам заведующая всегда говорила: “Если ребенок родится мертвым, подвиги не совершайте. Никаких реанимационных мероприятий! Вы будете убиваться, пытаясь оживить его, но если вдруг не получится это сделать, на вскрытии всплывет кусок раздутого вами лёгкого, и паталогоанатом напишет, что выкидыш родился живым – он дышал! Родители скажут, что у врача руки не из того места растут. Он “тупой, диплом свой купил, поэтому и угробил ребенка”. Я давала себе слово следовать этой инструкции, но каждый раз ее нарушала и чаще всего я оживляла таких детей (слава Богу, многие из них уже закончили школу). Но иногда это не получалось, или оживляла себе на голову – они жили на аппаратах, а потом умирали. Я понимала, что моей вины в этом нет, но у меня болело сердце, когда прокручивала в тысячный раз весь алгоритм своих действий. А потом писала кучу объяснительных, выслушивала нотации на трёх планерках – на общей у главврача, в роддоме и у себя в отделении. Отдежурив сутки, садилась заполнять документы и только в обед шла домой, еле держась на ногах от физической и моральной усталости.
Так я проработала 16 лет. На 17 году сил уже не осталось, здоровье начало подводить. К счастью, у меня было второе высшее образование, и муж настоял, чтобы ушла насовсем из медицины, о чем, глядя на нынешнее ее состояние, я уже и не жалею.
Немного «об убийстве» врачами новорожденного в Атырау. То, что происходит там, я назвала бы просто – инквизиторское мракобесие. Больше всего в той статье поражает фраза – «убийство группой лиц по предварительному сговору». Значит те, кто занимался прослушкой, тоже относятся к этой группе? Но если они услышали, что врачи задумали «убийство», почему же не ворвались в роддом и не спасли младенца от смерти? Ну или хотя бы не позвонили и не приказали не убивать ребёнка?
Чтобы все, в том числе и журналисты редакции, опубликовавшей столь поверхностный, но имеющий большие негативные последствия материал, узнали, что это такое, введу немного в курс того, что происходит в роддомах после рождения ребенка. Никогда врач, тем более гинеколог-акушер, принимавший роды, не относит сам младенцев в морг. Он отдает ребенка (хоть живого, хоть мертворожденного) врачу-неонатологу. Если проведенные последним реанимационные мероприятия окажутся успешными, то ребенка забирают в отделение реанимации. Если же малыш оказался мертворожденным, то он остается в отделении на два часа. За это время не успевают заполнить даже бумажные истории, не говоря уже о том, чтобы занести их в компьютерную базу. Никто никогда в таких случаях не звонит главврачу. Если вдруг появятся признаки жизни, то снова кидаются проводить реанимационные мероприятия.
По прошествии двух часов неонатолог повторно осматривает ребенка, и только после этого медсестра пеленает его в головой, кладут тельце в специальную сумку и санитарка с сопроводительными документами идет в морг. Сама она туда не заходит, сумку у входа принимает у нее сотрудник морга. Каким образом она сумела увидеть дергающиеся ножки через пеленку для меня остается загадкой.
Хочу закончить свою историю обращением к комментаторам в ФБ, проклинающим после каждой «утки» в СМИ врачей! Добрые вы мои, прежде, чем обсуждать и осуждать моих теперь уже бывших коллег, хоть на минуту представьте себя на их месте. Ни один доктор НИКОГДА не будет намеренно вредить пациентам или убивать их. Вы-то отработали свою смену и ушли домой, а врач живет в режиме нон-стоп (я вот даже не оформляла свою рану после пореза стеклом как производственную травму).
Убивать врачей, как вы требуете, тоже не надо. Сами умрут раньше времени. По статистике они находятся на втором месте в рейтинге профессий с высокой смертностью. И не болейте. А то мало ли что. Лечить-то ведь скоро будет некому.
Детский анестезиолог-реаниматолог Анатолий Сергиенко тоже уже экс-доктор. Таковым он стал недавно, месяца два назад. Объясняя причину ухода из любимой профессии сказал:
– Безденежье, тяжелый труд и высокий риск угодить за решетку. Думаю, этого достаточно для того, чтобы уйти. Перед уходом работал больше для души – меньше и реже. Очень тяжело было морально – уйти насовсем от дела, которому отдал всю свою сознательную жизнь и здоровье,
Прокомментировал он и ситуацию в Атырау: «Санитарке показалось, что ребенок шевельнул ножкой». При трупном окоченении конечности еще несколько часов шевелятся в связи с изменением температуры тела и прочего. Кто работал в реанимации, знает об этом. По молодости я тоже пугался.
Зеркало нашего общества
– В принципе медицина – это зеркало нашего общества, – говорит акушер-гинеколог высшей категории, заведующий отделением гинекологии госпиталя МВД РК Галым Арынов. – Почему все, кто имеет деньги, едут за границу? Потому что там созданы комфортные условия для пациента, а зарплата врача соответственна той ответственности, которую он несет. Меня могут спросить, а что у нашего врача, ее меньше, коль его не «пестуют» как зарубежных коллег?
Так вот, никогда, ни один реально мыслящий врач, берясь за лечение пациента, не хочет сделать ему плохо. В тяжелые 90-е у меня был полный стол лекарств. Это были запасы, привезенные из Туниса (я там работал в составе интернациональной бригады врачей), или же препараты, приобретенные на собственные деньги. Старался я не столько для больного, а сколько для себя: я был больше всех заинтересован, чтобы ни одна больная в моем отделении не погибла.
Когда начинается истерия, что «врачи недосмотрели», «врачи зарезали», создается впечатление, что пациента намеренно поставили к стенке и расстреляли. Я не отрицаю: сейчас многие врачи заражены «пофигизмом». Но в целом большинство несчастных случаев – это тяжелое стечение обстоятельств, связанных со здоровьем пациента.
Это вообще очень легко – делать медиков крайними, хотя, если разобраться, такие заявления звучат абсурдно. Так было в Каратау, когда в использовании некачественной противотуберкулезной вакцины, привезенной с территории экс-Югославии, виноватыми сделали медсестер. Но, извините меня, они ведь пользовались готовой вакциной.
А в случае с заражением ВИЧ-инфицированной кровью новорожденных детей в Шымкенте в 2006 году масс-медиа в силу или своего невежества, или нежелания разобраться в ситуации, подогревая общественное мнение, кричали, что врачи сделали это «по халатности». Но врач, переливающий кровь, не проверяет ее на ВИЧ-инфекцию, сифилис, тяжелые формы гепатита: контейнер с кровью приходит к нему со станции переливания с табличкой «Проверена, все проведенные тесты отрицательные». Но и у потенциальных доноров носителей ВИЧ-инфекции тоже существует так называемый «немой период»: около полугода невозможно определить, является ли данный донор носителем ВИЧ-инфекций или нет. Но тем не менее врачи оказались на скамье подсудимых.
Мне после всех этих «сенсаций» и хайпов кажется, что журналисты – это люди, не нашедшие в себе смелости стать врачами. И теперь они в силу некоторых своих комплексов мстят тем, кто взял на себя ответственность за жизнь и здоровье других людей. А это вам не «утки» выдавать в эфир.
«Этика – ничто, хайп – все»
Имели ли право СМИ озвучивать информацию до решения суда? Ведь вина врачей еще не доказана.
Комментарий директора общественного фонда «Правовой медиа-центр» Дианы Окремовой:
– Я думаю, что в поднявшемся шуме в первую очередь виновата некорректная подача информации со стороны Агентства по противодействию коррупции. Называть людей убийцами до приговора суда, – это нарушение презумпции невиновности. Журналисты подхватили эту новость и стали транслировать ее. Наверняка заголовок «Врачи в Атырау убили младенца» собрал огромное количество лайков, просмотров и репостов. Это естественная реакция человеческого подсознания: людей больше всего возбуждают три темы – секс, кровь и деньги.
Я специально смотрела комментарии к этой новости. Не увидела почти ни одного комментатора, который выразил бы сомнение в виновности докторов. Зато сколько проклятий, пожеланий их убить, повесить, разорвать на части, заморозить их детей.
По международным правилам, СМИ не должны цитировать публичных персон в тех случаях, если в их словах содержится явный призыв к ненависти и агрессии. Но наши журналисты забыли про этическую сторону. Зато четко уяснили: они не несут ответственность, если высказывание исходит от официальных государственных органов. Статья 26 Закона о СМИ. «Средство массовой информации, а равно его главный редактор (редактор), журналист не несут ответственности за распространение в средстве массовой информации сведений, не соответствующих действительности, если они: 1) содержались в официальных сообщениях»). Врачи, в отношении которых нарушена презумпция невиновности, если следовать закону о СМИ, могут подать только на госорган. И только в том случае, если суд их оправдает. Но есть еще один момент – в скандальной публикации нет персонификации: не сказано, кто именно убил младенца. Поэтому, если мы говорим о СМИ, то тут больше нарушен, повторяю, этический момент. В свете происходящих в последнее время событий в сфере здравоохранения делать такие хайповые заголовки, провоцирующие ненависть к целой профессии – это некорректно, очень опасно, но – увы – ненаказуемо.
Вообще в этой истории очень много непонятного. И огромное количество обвинений, которые одномоментно обрушились на врача – акушера-гинеколога, и практическое признание еще не доказанной вины (слишком быстрые извинения со стороны минздрава), и реакция министра. Все это дает богатую почву для слухов, сплетен и слепой агрессии.
7 октября 28 врачей Атырауского областного перинатального центра написали заявления об увольнений по собственному желанию.
Под фото, выложенным Инстаграме, увольняющиеся, но пока еще находящиеся на своих рабочих местах врачи написали: «Кого вы там хотели посадить? Врачей из Астрахани, Алматы и Нур-Султана? Вперед! Места вакантны».
