После того, как правительство в начале года объявило о либерализации рынка ГСМ, главным опасением экспертов был рост инфляции: в феврале 2025-го, после первого увеличения стоимости бензина, солярки и автогаза на казахстанских заправках, ускорение инфляции действительно произошло. Но, во-первых, оно оказалось не столь катастрофическим, каким его рисовали пессимисты, во-вторых, вклад горюче-смазочных материалов в это ускорение был минимальным в сравнении с другими факторами роста цен. То есть, оставайся цены на топливо в феврале прежними, Казахстан на выходе получил бы примерно те же самые инфляционные показатели, передает Toppress.kz.
Инфляция в Казахстане в феврале 2025-го года продолжила ускорение – по данным Бюро национальной статистики, в годовом выражении (февраль 2025-го к февралю 2024-го) ее уровень достиг 9,4%, для сравнения, по итогам января этого года годовая инфляция составляла 8,9%. За месяц же общий уровень роста цен в Казахстане составил 1,5% (рост цен в январе 2025-го к декабрю 2024-го составлял 1,1%), что вызвало в соцсетях обсуждение относительно причин этого ускорения. И, разумеется, в фокусе внимания сразу же оказалось решение правительства по либерализации рынка ГСМ – многие считают, что именно цены на АЗС являются основным двигателем роста цен в стране.
Для того, чтобы убедиться в том, что сами по себе цены на топливо разогнать инфляцию не могли, достаточно просто поинтересоваться масштабами подорожания бензина марки АИ-92, как самого востребованного вида ГСМ в стране, и солярки. Как сообщили в Казахстанской топливной ассоциации, среднее повышение оптовой цены на дизтопливо и бензин АИ-92 в феврале составило 4 тенге за литр, соответственно, к концу февраля, в зависимости от накопленных по старым ценам объемов, розничная стоимость на ГСМ повысилась на те же 4 тенге за литр. Если учесть, что прежняя предельная стоимость литра “девяносто второго” равнялась 205 тенге, то стоимость его увеличилась на 2%.
С соляркой масштаб увеличения цены еще меньший – 4 тенге от 295 тенге за литр (прежняя предельная стоимость, устанавливаемая государством), это 1,4%. Понятно, что по автогазу увеличение цены было более значительным (от 10 до 30% в зависимости от региона), но тут надо понимать, что при больших темпах роста числа автомобилей, работающих на газе, они по-прежнему составляют не самую значительную часть казахстанского автопарка – 660 тысяч при общем количестве 5,5 миллиона зарегистрированных автомобилей. Да, десятая часть автопарка – это немало, но общую погоду по потреблению ГСМ в стране по-прежнему делают бензин и солярка.
Теперь давайте сравним темпы роста цен на “девяносто второй” бензин и дизтопливо как самого востребованного товара на АЗС с темпами роста на другую продукцию за год, учитывая при этом, что 2% роста стоимости АИ-92 и 1,4% роста цен на дизтопливо – это даже не годовой, а многолетний показатель. Итак, по данным казахстанских статистиков, по сравнению с февралем 2024 года тарифы на холодную воду повысились на 70,7%, электроэнергию — на 21%, отопление центральное — на 18,2%, водоотведение — на 17,3%, горячую воду — на 14,5%, газ, транспортируемый по распределительным сетям — на 13,2%, вывоз мусора — на 11,1%.
Цены на услуги организации комплексного отдыха за этот же период увеличились на 34%, связи — на 14,3%, парикмахерских и заведений личного обслуживания — на 12,3%, услуги здравоохранения — на 11,8%, общественного питания — на 10,8%, услуги по техническому обслуживанию и ремонту личных автотранспортных средств — на 10,5%, в области отдыха и спортивных мероприятий — на 9,8%. Оплата за аренду жилья повысилась на 16,5%, цены на ювелирные изделия и часы — на 24,4%, на легковые автомобили отечественной сборки — на 18,9%, на ковры и другие покрытия для пола — на 13%, одежду и обувь — на 10,9%, мебель и предметы домашнего обихода — на 10,5%.
Даже такое архаичное топливо, как дрова, за этот же период подорожало почти на 15%. То есть рост цен на ГСМ в 1,4% и на 2% на фоне этого “инфляционного парада” выглядит более чем скромно. А если сравнить его с ускорением годовой стоимости на некоторые продукты питания – на картофель в 62,1%, лук репчатый в 27,3%, капусту в 20,2% – то становится очевидным: 4 тенге надбавки за литр “девяносто второго” и солярки является каплей в море в сравнении с той инфляционной волной, которую подняли остальные позиции. Более того, не прими правительство решения о либерализации рынка ГСМ в феврале, инфляция в прошедшем месяце все равно разогналась бы за счет других позиций.
На это можно было бы возразить: мол, общеизвестно, что стоимость ГСМ “сидит” в себестоимости многих видов продукции, прежде всего, продовольственной, поскольку ее возят автотранспортом. Безусловно, сидит, только вот размеры ее влияния на конечную стоимость, как слухи о смерти Марка Твена, сильно преувеличены: еще при прежних предельных ценах на АИ-92 и солярку участники рынка признавали, что перевозка 20 тонн овощей из Шымкента в Астану на расстояние около 1500 километров приводила к расходу дизтоплива на уровне 122 тысяч тенге. Если эту сумму поделить на 20 тонн перевозимого картофеля, капусты или моркови, то эта логистическая составляющая на килограмм выходила на уровне 50 тиынов.
Понятно, что потом фуре порожняком приходилось возвращаться обратно в Шымкент, но даже в этом случае транспортная составляющая в стоимости килограмма свежих овощей равнялась 1 тенге. Сейчас солярка подорожала на 1,4%, и надо иметь очень богатую фантазию для того, чтобы поверить в то, что именно рост стоимости дизтоплива на таком уровне стал основной причиной роста стоимости килограмма картошки на 60 с лишним процентов. Конечно, во время посевной и уборочной кампаний солярка сжигается у нас в гораздо больших масштабах, чем при транспортировке плодоовощной продукции. Но, во-первых, у нас сельчане получают дизтопливо по цене на 15% дешевле, чем на рынке, а, во-вторых, посевная в феврале у нас если и начинается, то только где-то совсем глубоко на югах. И поэтому всерьез говорить о ее влиянии на текущие цены не приходится.
По таким видам деятельности, как генерация электроэнергии (она у нас на 70% угольная), водоснабжение и отопление, говорить о цене ГСМ, как о глобальной составляющей себестоимости, вообще не приходится – а это “лидеры” инфляционного роста в феврале текущего года. Иными словами, произошедший рост цен на автомобильное топливо свой вклад в общую инфляцию в феврале, безусловно, внес. Только этот вклад – а) оказался минимальным в сравнении с другими отраслями, б) инфляционный рост на уровне 1,5% за месяц состоялся бы и без либерализации рынка ГСМ. Так что первые шаги на пути к либерализации топливного рынка инфляцию не разогнали, посмотрим, насколько правительству удастся выдерживать этот плавный ход дальше.
