"Баки Урманче – патриарх нашего изобразительного искусства. Когда нас спрашивают, кто основоположник татарской поэзии и музыки, мы отвечаем: Габдулла Тукай и Салих Сайдаш. Когда нас спрашивают, кто основоположник татарского изобразительного искусства, мы отвечаем: Баки ага Урманче" – Наки Исанбет, татарский писатель, поэт, драматург, прозаик, ученый-фольклорист и филолог, составитель татарских словарей.
Баки Урманче – прекрасный живописец, первый профессиональный татарский художник, скульптор, график, фотограф, который был дружен с Мухтаром Ауэзовым и иллюстрировал "Путь Абая".
"Он не стремился, изображая знаменитостей, приблизить их к застывшим в вечности памятникам. В личности писателя художник нашел черты, отвечающие его представлениям о мастере, о глубинном экзистенциональном слое творческой личности" ("100 шедевров искусства Казахстана").
Портреты Баки Урманче лишены академичности, которая неминуемо бы привела их к «окаменению», а, напротив, идут вразрез с ней. И это при том, что полотнам художника свойственны строгая композиция и обязательное спокойствие в общем облике героя. Порой художника упрекали в излишней эмоциональности и лиричности, так как он всегда стремился к постижению внутреннего мира героя, "обаянию частной жизни персонажа" ("100 шедевров искусства Казахстана").
Пожалуй, каждый, кто знаком с жизнью и творчеством Мухтара Ауэзова, видел его портрет кисти Баки Урманче – гений казахской литературы на нем вполне узнаваем, и в то же время художнику удалось уловить что-то, придавшее автору "Пути Абая" совершенно новые черты. Возможно, дело в том, что художник сделал акцент на "детских чертах" внешности Ауэзова – больших глазах с прямым и честным взглядом, несколько капризном изгибе губ, и некоторой беззащитности. Сам писатель очень большое значение придавал детству как важнейшему периоду становления личности: достаточно вспомнить "Путь Абая" – то, насколько детские впечатления главного героя наложили отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.
"Как-то во время болезни Абай не мог сомкнуть глаз от мучительной боли и попросил бабушку рассказать ему что-нибудь. Та сперва задумалась, а потом начала говорить— и казалось, не слова, а жемчужины нанизывала она на длинную нить.
Э… века скрывает туман…
Кто постиг, что таится в них?..
— начала она нараспев. Слова эти врезались в память Абая. И в следующий раз он только дотронулся рукой до ее колена и тихо напомнил:
Э… века скрывает туман…
Кто постиг, что таится в них?..
Это была просьба о новых чудесных рассказах. Зере знала много: «Эдил-Жаик» «Жупар-Корыга». «Кула-Мерген» и другие легенды. Абай заставлял бабушку рассказывать с утра до вечера, даже в пути. И когда он наконец выздоровел, старая Зере не прекращала своих рассказов. Она говорила и о том, свидетельницей чего была сама, и о том, что ей приходилось слышать. Ее рассказы о борьбе между родами заняли несколько дней… И мальчик узнал, как лет двадцать — тридцать назад племя Наймам устроило набег на эти места, на этот самый аул; как во время набега погиб ее приемный сын Бостанбек; как тобыктинцы взяли в плен акына племени Найман— Кожамберды и как полтора года он жил здесь в оковах. Зере помнила наизусть его длинные песни. Она рассказывала внуку и о других походах, о Караморской битве, о многом ином. Потом она перешла к печальным историям Калмакана и Мамыр, Енлик и Кебека….".
Если говорить о манере письма художника – она импрессионистична, так как он ставил знак равенства между непосредственно изображением человека и его окружением. Окружающая действительность была для Баки Урманче хаосом, тем, что находится в постоянном становлении и изменении. Здесь сразу вспоминается Клод Моне и его серии полотен ("Руанский собор", "Стоги сена" и "Вокзал Сен-Лазар"), в которых он лихорадочно пытался ухватить постоянно меняющуюся и неуловимую действительность, а точнее, герой романа Эмиля Золя – Клод Лантье. Однако Лантье в своей погоне за реальным изображением окружающих вещей сошел с ума, а Баки Урманче – напротив, испытывая "наивную радость постижения красоты" был в ладу с собой, и абсолютно гармоничен и последователен.
"Импрессионизм Б. Урманче очень лиричный, иногда избыточно эмоциональный. В нем нет рассудочности, мало просчитанных эффектов. Мастер верил, что окружающий мир – это метафизическое бытие и глубокая религиозность художника счастливо совпали с наивной радостью постижения красоты" ("100 шедевров искусства Казахстана").
Элегическое настроение героя, задающее эмоциональный тон, подчеркнутое голубовато-серыми тонами за спиной писателя придают легкий и даже невесомый характер всему портрету в целом. "Портрет Мухтара Ауэзова" можно считать "программным" произведением художника, так как благодаря знакомству только с ним уже можно понять характер и посыл творчества этого художника – тонкого, артистичного и лиричного.
