Магжана Жумабаева еще при жизни называли не иначе как гением, причем не только казахские, но и зарубежные писатели. Башкирский писатель Сайфи Кудаш называл его своеобразным писателем, выработавшим свой слог не только в поэзии, но и в прозе. Неоценим вклад Магжана Жумабаева в поэзию, однако и его прозаические произведения поражают глубиной, и в них чувствуется дыхание уникальности великого классика казахской литературы. Сегодня мы хотим поговорить о его повести "Грех Шолпан", которую на русский язык перевел замечательный поэт, писатель и философ Ауэзхан Кодар.
"Шолпанның күнәсі" — одно из немногих прозаических произведений известного казахского поэта М. Жумабаева интересно современным звучанием темы. В нем столкнулись любовь, ревность, насилие и жестокость. Глубокое, искреннее чувство гибнет под натиском жизненных коллизий. Такое могло произойти и сто, и двести лет назад, случается это и сейчас. Сюжет заинтересовал Болата Шарипа, моего давнего друга и коллегу по режиссерскому цеху, выпускника Ленинградского института театра, музыки и кино, поставившего несколько фильмов, в том числе "Заманай". Он очень талантливый кинематографист, набирался в свое время опыта, работая вторым режиссером у Шакена Айманова и Султана Ходжикова, – говорил о произведении Жумабаева второй режиссер фильма по произведению казахского классика Лаврентий Сон.
Так в чем же именно состоял грех Шолпан? Чем она так прогневила мужа и бога? Сюжет повести, как это обычно бывает с истинно великими произведениями, очень прост и понятен каждому, и поэтому пробирает до глубины души. Простая девушка Шолпан вышла замуж по любви. Она боготворит своего мужа, живет им и его любовью, и просит бога только об одном: не нужно детей. Шолпан боится, что они омрачат ее семейное счастье, внесут в него разлад и хаос.
… хоть Шолпан и повезло в том, что ей среди тысяч молоденьких казашек, продаваемых за калым, удалось в кои-то веки выйти замуж по любви, она в первые годы и вправду не хотела ребенка. Была ли она одна в просторной белой юрте, или предавалась любовным утехам в объятиях мужа, она внутренне молила лишь об одном: "Господи, не дай мне ребенка!". Как это ни кощунственно, Шолпан думала, что с ребенком не будет в доме никакой отрады.
Однако проходит время, и Шолпан понимает, что только их двоих в семье мало – нужно дитя, которое укрепит их любовь и взаимопонимание. И молитвы Шолпан меняют свое содержание: теперь она молит создателя о ребенке.
Однако Шолпан, растревоженная открывшейся ей бездной, не могла сомкнуть глаз. Долгая зимняя ночь тянулась как волос шайтана. Мысли Шолпан все углублялись, все мрачнели, до полной беспросветности. Когда с востока едва показались первые лучи рассвета, Шолпан, бессильная унять душившие ее рыдания, молила бога лишь об одном: "Господи, дай мне ребенка!".
Кажется, что Шолпан одинока в своем желании, потому что муж не выказывает никаких признаков того, что хочет ребенка. Он играет с соседскими детьми, рассказывает об их проказах Шолпан, но ничего не говорит ей напрямую. Вскользь он обронил однажды фразу, что дом без детей – это мазар (мавзолей или могила, – прим. ред.), с чего и начались мучения Шолпан. Поняв, что муж неспособен иметь детей, Шолпан решается на грех – она решает родить ребенка от другого, и выбирает младшего брата своего мужа.
Ну, ладно, может, так судил им Господь, видимо, поскольку Азимбай – отец ее ребенка, она не должна порывать с Азимбаем. Возможно, это даже не грех. Если Сарсенбай ей – законный супруг, то Азимбай – отец ее ребенка: Господь сам простит.
Здесь важно помнить, что история Шолпан – это история постепенного нравственного падения. Писатель не говорит о том, что его героиня изначально была греховна, однако что мы узнаем, более внимательно изучив ее образ? Говоря современными терминами, Шолпан – очень эгоцентричная личность, все ее мысли и порывы направлены глубоко в себя, она меряет окружающий мир только по себе, и пусть неосознанно, но хочет подчинить его своим желаниям. Почему Шолпан так легко так легко падает в объятия Азимбая? Почему она не сказала ничего своему горячо любимому мужу? Пусть тогда в степи действовали иные законы, но ведь разговоры о детях никогда не были под запретом, так как это святое, важная часть семейной жизни. Неизвестна Шолпан и любовь, лишенная чувственных удовольствий – если бы ей было известно глубокое чувство, она могла бы найти другой выход из своего положения. Магжан Жумабаев и сам говорит о Шолпан: Ее душа была нераздельна с телом. Разумеется, здесь можно сказать о том, что именно в единении души и тела кроется гармония человеческого существования, но почему же тогда Шолпан пришла к своему трагическому концу? Но ни у писателя, ни у исследователей его творчества нет точного ответа на этот вопрос. Искали ответ даже в имени героини.
Женская душа глубже морской пучины. Легче познать тайну под семью пластами земли, чем тайну женской души. На первый взгляд, женщина как ребенок, играет с огнем, не зная, что обожжется. Женщина – божество для мужчины, она может и создать его, и уничтожить, может и внушить ему любовь, и повергнуть в пучину горя.
Образ Шолпан примечателен еще и тем, что он не выполнен в сугубо плоскостной манере – героиню повести интересно рассматривать с разных сторон. Одной из наиболее прижившихся трактовок является мнение о том, что история Шолпан – это история поэтапных превращений или же мимикрии. Итак давайте разберемся, кем перед нами предстает Шолпан на протяжении всего произведения: любящая жена, набожная женщина, легкомысленная или недальновидная особа и ближе к своему трагическому финалу – кающаяся жена. Однако до этого Шолпан наконец стала той, кем так страстно хотела быть – женщиной-матерью.
Ах, как же была рада Шолпан, когда почувствовала, что зачала ребенка! Ее лицо так и сияло! Ее ликующий смех раздавался и днем, и ночью. Едва оставшись одна, она гладила руками живот и целовала свою ладонь. Словно обезумев, она беззвучно шевеля губами возносила хвалу неодушевленному куску мяса, шевелящемуся в ее животе. Эх, Шолпан, глупышка Шолпан! Ну, хорошо, она добилась своего.