Вчера, 27 марта, в Алмате прошел санкционированный митинг под антикитайскими лозунгами. Собралось по разным данным от 150 до 300 человек. Эксперт Адиль Каукенов высказал свое мнение по данному поводу.
Логика организаторов здесь вполне очевидна, под рупор «свой-чужой» можно привлечь максимально больше народу, а там уже, как говорится, «лиха беда начало». Однако, основные лозунги «нет китайской экспансии», «нет китайским инвестициям» и т.п., поэтому необходимо провести фактчекинг этого парадоксального явления, хотя оно имеет мало общего с Китаем, а завязана на внутриполитические процессы в Казахстане и общеэмоциональное восприятие.
Почему парадоксальное, потому что вопреки устойчивым мифам, на практике наблюдается обратная тенденция. Возьмем, к примеру, товарооборот Казахстана и Китая.
Далее он приводит в пример цифры по товарообороту с Китаем.
С 2010 года даже в до пандемийный 2019 год, объем сократился на треть. Причем в середине десятых годов он падал почти в 2 раза. Если в 2010 году товарооборот превышал 20 млрд долларов США, то в 2019 сегодня он не дотянул 15 млрд, составив 14.4 млрд. В 2020 году товарооборот все же смог еле-еле перевалить 15 млрд несмотря на Ковид-19. А вот в 2014-16 года товарооборот не набирал даже 10 млрд. Что для динамично развивающихся соседей крайне мало. Данную статистику можно легко посмотреть на любых источниках, включая такие международные как Всемирный банк и т.п., если, предположим, казахстанские данные не устраивают.
В том же 2019 году, экспорт составил 54,4%, или 7,8 млрд долларов, и 45,6%, или 6,6 млрд долларов, на импорт. С Россией, к примеру, ситуация прямо противоположная, там мы покупаем больше чем продаем рассказал эксперт.
Понятное дело, что у нас больше любят и доверяют информации в духе, а мне таксист сказал, что его бабушка, чья внучка жената на одном рабочем, который в бане общался с одним чиновником, который ему по строгому секрету сообщил………., но давайте пройдемся еще немного по сухим фактам и цифрам.
Например, динамике количества и доли китайских инвестиций в Казахстане. С 2013 года по 2020 год доля Китая в валовом притоке иностранных инвестиций в Казахстан снизилась с 9,3% до 4,7%. В абсолютных цифрах, на пике в 2013 году эта цифра составляла 2,4 млрд долларов США, далее идет планомерное падение: в 2014 уже 1,8 млрд, в 2015 – 0,8 млрд, в 2016 – 0,9 млрд, в 2017 – 1 млрд, в 2018 – 1,5 млрд.
Еще более разителен контраст если брать трехлетними периодами. Если за 2011–2014 годы инвестиции составили $8,1 млрд, то за 2015–2018 годы эта цифра набрала всего $4 млрд, то есть в два раза меньше.
То есть уменьшение идет двухкратное по всем параметрам и даже близко не может нагнать показатели начала 2010-х. Может быть потому что Китай в принципе меньше инвестировать? Но нет, опять же сухие цифры безжалостны к мифам. С 2013 года по 2018 год накопленные инвестиции Китая за рубеж выросли более чем в два раза с $2 трлн до $4,2 трлн. А вот доля Казахстана снизилась в этом потоке с 1% до 0,36%. Кстати, сама цифра 0,36% Казахстана в китайском объеме весьма показательна насколько она мала, с учетом, что это сосед с границей и стратегическим партнерством. Тогда, давайте перейдем к самому горячему – задолженность Казахстана перед Китаем. И она тоже уменьшается. Если в 2013 году эта цифра достигала $16 млрд, то по итогам 2018 года – $12 млрд. Причем, меньше всего долги это гарантированные государством, а больше всего взятые частным сектором, что тоже показательно.
Если говорить о интересе Китая к Казахстану и в целом Центральной Азии, то здесь мы также видим, что по большому счету заинтересованность носит весьма локальный характер. В отличие опять от распространённого мифа о огромном интересе Пекина к нашему региону. На сессии Всенародном собрании народных представителей (ВСНП) традиционно министр иностранных дел Китая устраивает пресс-конференцию где отмечает контуры внешней политики КНР. В этом году, как собственно и в прошлых, Центральная Азия и Казахстан не упоминались ни разу.
Хотя там последовательно перечисляются состояние и перспективы отношений с Россией, США, Европа, Индией, Японией, Арабскими странами, Мьянмой, Ираном, Латинской Америкой, Южной Африкой, Юго-Восточной Азией и ООН. http://russian.people.com.cn/…/2021/0307/c31521-9826177.html
Итак, вопреки объективной заинтересованности Казахстана в инвестициях и необходимости увеличения своих продаж на китайском рынке, под воздействием общественного мнения, идущего на поводу откровенного «хайпа», происходит ровно противоположное. Торговля и инвестиционное сотрудничество с крупнейшим экономическим соседом уменьшается, что и понятно, ведь при таком уровне мифотворчества, синофобии и общественного неприятия, казахстанский рынок становится слишком рискованным и неудобным для сотрудничества.
Интересно, что этот фактор сыграл на руку Узбекистану, который, наоборот, резко интенсифицировал плодотворное сотрудничество с Китаем. На территории Узбекистана действуют 1125 предприятий с участием китайских инвестиций, только в прошлом году создано 344 предприятия.
В октябре 2020 года в Узбекистане была упрощена регистрация на китайской торговой платформе Alibaba. И тут же был подписан контракт на 3 млн. долларов с узбекской кондитерской компанией.
За сжатые сроки в Узбекистане реализовали задачу по созданию онлайн платформы, способствующей усилению кооперации с Китаем во всех сферах. В особенности помощи узбекским бизнесменам по выходу на китайский рынок. Кстати, о необходимости создания такой платформы в Казахстане постоянно говорится на разных уровнях уже более 20 лет, но вопрос даже и не собирается решаться. А даже если решат создать, мгновенно соберется очередной анти-митинг. Ташкент намерен довести ежегодный объем привлекаемых китайских инвестиций до 5 миллиардов долларов к 2025 году. Помимо этого, узбекские турфирмы активно наращивают количество китайских туристов, в 2019 году их было 61,9 тысяч человек.
Но самое главное, казахстанское неприятие сотрудничества создает ситуацию, когда создаются транзитные маршруты в обход Казахстана. Сейчас, основная железнодорожная линия, соединяющая Китай с Европой и Ближним Востоком, проходит через казахстанский пункт «Хоргос». Но на повестке дня постоянно стоит вопрос о новой ветке в обход Казахстана по маршруту Китай-Кыргыстан-Узбекистан и далее через Ближний Восток. Отмечается, что новый проект на 295 километров короче, чем через Хоргос, а экономия времени составит до пяти дней.
Дорога не завершена по политическим причинам, а именно трениям между Бишкеком и Ташкентом. Но экспериментальные контейнерные поезда с перегрузкой на автоконтейнерах в недостроенном участке уже курсируют из логистического центра «Дунчуань» в городе Ланьчжоу в Ташкент. Успехи и решимость Ташкента опираются тоже на довольно показательные цифры. Согласно социологическим опросам, в 2019 году 65% узбекистанцев заявили, что «решительно поддерживают» реализуемые совместно с Китаем энергетические и инфраструктурные проекты. 75% респондентов как минимум относительно уверены, что китайские инвестиции создадут рабочие места.
В Ташкенте хорошо понимают, что те же Китай и США, как развитые экономики активно соревнуются в привлечении инвестиций. И именно эти две страны сами являются крупнейшими получателями инвестиций. Так, по итогам 2020 года прямые иностранные инвестиции в Китай эксперты ООН оценили в $163 млрд, в США — в $134 млрд. А самое мало количество инвестиций приходят в беднейшие страны Африки – как Конго, Центрально-африканская республика, Зимбабве или страны объятые военными конфликтами как Сирия, Йемен, Афганистан, Ирак и т.д.
Таким образом, в Центральной Азии Узбекистан становится новой точкой притяжения инвестиций, сотрудничества, торговли и трансконтинентальных проектов, идущих в обход Казахстана, что стало закономерной причиной надуманной синофобии.
Графики взяты из публикации Додонов В.Ю. «Сотрудничество Казахстана и Китая в инвестиционной сфере: основные тенденции в период реализации инициативы «Один пояс и один путь»» сборник материалов конференции Инициатива «Один пояс и один путь»: важнейший фактор выстраивания современных международных отношений. С – 88 Алматы 2019.