Второй саммит в формате «Центральная Азия – Китай», состоявшийся накануне в Астане, стал ярким свидетельством стремления стран региона к углублению добрососедских связей, наращиванию взаимовыгодного сотрудничества и обеспечению устойчивого развития. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, подводя итоги форума, подчеркнул приверженность страны идее превращения Центральной Азии в пространство мира, стабильности и конструктивного партнерства. Особое внимание глава государства уделил необходимости выработки долгосрочной стратегии взаимодействия на период 2026–2030 годов. О значении данного формата диалога и перспективах регионального сотрудничества рассказала в интервью Toppress.kz главный научный сотрудник Института востоковедения Светлана Кожирова.
Светлана Басиевна, каково, на Ваш взгляд, значение проведения столь масштабного события на территории Казахстана, а также какие новые возможности саммит такого формата открывает между Китаем и странами Центральной Азии?
– Самое значимое достижение второго саммита в формате «Центральная Азия – Китай» заключается в том, что была заложена новая институциональная основа для регулярного и системного диалога между КНР и государствами региона. На мой взгляд, это свидетельствует о переходе от ситуативного взаимодействия к устойчивой платформе стратегического партнерства. Изначально задумывавшийся как рабочая площадка для углубления регионального диалога и координации совместных инициатив, саммит «Центральная Азия – Китай» постепенно трансформировался в действенный и востребованный механизм укрепления политических, экономических и стратегических связей между странами региона и КНР. Он служит платформой для согласования приоритетов, выработки согласованных подходов к вопросам безопасности, торговли, устойчивого развития и технологического сотрудничества, демонстрируя высокую степень институциональной зрелости и политической востребованности.
Особое внимание в совместной повестке было уделено четырем ключевым направлениям: развитию инфраструктуры, расширению торгово-экономических связей, инвестированию в человеческий капитал и обеспечению региональной безопасности. Такой подход демонстрирует комплексный характер китайской внешнеполитической стратегии в Центральной Азии.
Подписание Астанинской декларации, а также Договора о вечной дружбе и добрососедстве стало важным политико-дипломатическим сигналом: страны региона не просто заинтересованы в укреплении связей с Китаем, но и готовы закрепить эти намерения в формате долгосрочных обязательств. Это, безусловно, шаг Пекина к усилению своего влияния в регионе, где традиционно доминировали другие внешние игроки, прежде всего Россия и Европейский союз. Китай сегодня предлагает альтернативную модель взаимодействия, в центре которой – инфраструктурные проекты, прагматичный подход к экономике и акцент на суверенитет партнеров.
Для Казахстана проведение саммита именно в Астане имеет особое значение. Наша страна выступает не только в роли посредника и модератора регионального диалога, но и как ведущий центр политической и экономической консолидации Центральной Азии. Напомню, что многие масштабные инициативы с участием КНР, в частности, проект «Один пояс – один путь», получили старт именно на казахстанской площадке. Это подчеркивает: Казахстан уже не просто участник глобальных и региональных процессов, а активный соавтор и драйвер новых форматов евразийского взаимодействия.
Как отметил глава государства, в нашем регионе сформировалась беспрецедентная модель сотрудничества в духе подлинного добрососедства, дружбы и взаимной поддержки, где особую роль занимает Китай. Как бы Вы могли описать динамику развития отношений КНР с Центральной Азией и непосредственно с Казахстаном?
– Безусловно, в период руководства Председателя КНР Си Цзиньпина казахстанско-китайские отношения вышли на качественно новый уровень политического взаимопонимания и всестороннего развития. Приоритет, который китайское руководство придает сотрудничеству с нашей страной, особенно заметен в контексте растущего внимания к Казахстану как к ключевому партнеру в Евразии. Сам факт того, что официальный визит Си Цзиньпина в Казахстан стал одним из первых после пандемийных ограничений, имеет не только символическое, но и глубоко практическое значение. Это подтверждение высокого уровня доверия и стратегической важности казахстанско-китайского взаимодействия. Особое внимание во время переговоров было уделено вопросам безопасности, борьбы с транснациональными угрозами такими как терроризм, экстремизм, незаконный оборот наркотиков, работорговля. Это подчеркивает, что наш диалог с Китаем выходит далеко за рамки экономики, а охватывает самые чувствительные и важные аспекты региональной стабильности.
Отдельно стоит подчеркнуть совпадение принципиальных подходов лидеров двух стран к вопросам международного порядка. Призыв Си Цзиньпина к формированию более справедливой, сбалансированной глобальной системы, основанной на нормах международного права и принципах Устава ООН, находит полное отражение в риторике и действиях Президента Касым-Жомарта Токаева. Это созвучие взглядов не случайно, так как оно отражает устойчивую политико-философскую близость и стремление наших государств к диалогу вместо конфронтации, к равноправному партнерству вместо геополитического диктата. В этом контексте заявление Президента Токаева о том, что Китай стал не просто партнером, а настоящим другом и вечным стратегическим союзником Казахстана, приобретает особую глубину. Мы наблюдаем формирование новой модели двусторонних отношений, основанной на равенстве, уважении суверенитета, взаимной поддержке и устойчивом доверии. Это формат сотрудничества, который Казахстан и Китай сегодня демонстрируют как образец конструктивного взаимодействия в современном, все более турбулентном мире.
Касым-Жомарт Токаев отметил, что синергия имеющихся возможностей создаст мощный задел для дальнейшего динамичного и взаимовыгодного сотрудничества с Китаем, особо выделив сферу энергетики. Какие перспективы имеются в данном направлении, а также в каких отраслях сосредоточены интересы наших стран?
– Это действительно принципиально важный момент. Энергетическое сотрудничество между Китаем и странами Центральной Азии вступает в новую фазу глубоких качественных преобразований. Мы наблюдаем постепенный, но уверенный отход от прежней модели, основанной преимущественно на сырьевой зависимости, в сторону высокотехнологического партнерства, выстроенного на принципах устойчивого развития. Сегодня на первый план выходят вопросы совместного продвижения возобновляемых источников энергии, развития водородных технологий и освоения потенциала мирного атома. Казахстан в этой трансформации играет ключевую роль, выступая региональным энергетическим и технологическим хабом. Наша страна обладает не только богатыми природными ресурсами, но и необходимым научным и промышленным потенциалом для того, чтобы стать связующим звеном между инновационными решениями Китая и энергетическими потребностями Центральной Азии. В свою очередь, Китай, используя возможности концепции «зеленого» Шелкового пути, обеспечивает трансфер технологий, инвестиции и доступ к глобальным рынкам. Такое взаимодействие формирует устойчивую основу для энергетической автономии региона, содействует диверсификации экспортных потоков и способствует снижению углеродного следа.
Вместе с тем важно ясно осознавать: экономическое присутствие Китая в Центральной Азии – это не просто коммерческое сотрудничество, а один из ключевых векторов его внешнеполитической стратегии. Регион рассматривается Пекином как стратегически значимая зона — как с точки зрения обеспечения собственной энергетической безопасности, так и в контексте укрепления позиций Китая на евразийском пространстве. К числу приоритетных интересов КНР здесь традиционно относятся: стабильный доступ к природным ресурсам, развитие инфраструктурных коридоров, реализация инициативы «Один пояс — Один путь», расширение рынков сбыта, а также поддержание устойчивости в приграничных с Китаем районах.
Таким образом, энергетическое партнерство Китая и Центральной Азии становится неотъемлемой частью более широкой геоэкономической архитектуры, в которой Казахстан играет все более значимую роль — не только как поставщик ресурсов, но и как создатель новых моделей устойчивого развития и технологического взаимодействия в Евразии.
