Все мы, казахстанцы, гордимся своими бескрайними степями. Назвали Казахстан также «Страной великой Степи». Однако мало что делаем для этой величественной Степи.
Недавно премьер министр Аскар Мамин отметил: «ООН признала Казахстан одним из 5 наиболее перспективных производителей сельскохозяйственной продукции в мире и потенциально ведущим игроком в обеспечении региональной и международной продовольственной безопасности в ближайшие годы».
В отчете американского fDi Magazine подчеркивается огромный потенциал Казахстана благодаря его естественному обилию пахотных земель и завидному географическому положению для снабжения продовольствием таких сверхдержав как Китай, Россия и Индия.
В Казахстане можно возделывать до 80% от общего количества земель. Однако 81% из них – это пустыни и засушливые степи. И эта степь почти совсем не используется эффективно, не работает на производство пищи, не приносит свои плоды широким слоям населения. Казахская степь совсем не изучена.
Неизученность степей
Огромные размеры казахской степи трудно представить. Широкие, относительно плоские равнины простираются на площади примерно такой же, как Германия, Польша, Чешская Республика и Австрия вместе взятые. В конце концов, Казахстан – восьмая по величине страна в мире. В некоторых источниках девятая.
Но эти, казалось бы, безграничные степи дикой природы не всегда были лишены человеческой деятельности. После распада Советского Союза в 1991 году сотни тысяч людей покинули пастбища. Некогда убыточные фермерские хозяйства полагались на деньги советского режима. Когда деньги закончились, многие аульчане были вынуждены искать работу в другом месте.
Как пишет английский журналист ВВС Крис Барануик, по площади это, возможно, одно из самых больших пространств на Земле, возвращенных в лоно природы за последние годы.
Насколько изменилась казахская степь за 30 лет после распада Советского Союза, трудно понять, потому что очень мало людей изучали ее. Его масштаб также затрудняет исследования.
Одним из основных изменений советской эпохи было то, что коллективизированные фермы вытеснили кочевое скотоводство в степях. Но они не были такими успешными, как Советский Союз возлагал надежды.
Разрушение советской экономической инфраструктуры имело огромное влияние. К 1995 году ВВП в Казахстане упал на 36%. Безработица выросла, и доля людей, живущих за чертой бедности, выросла с 25% в 1992 году до 43,4% в 1999 году.
С тех пор многие фермы превратились в лужайки, десятки разрушенных зданий лежат в руинах, а оборудование, такое как водяные насосы, которые раньше использовались скотоводами для подачи воды для своего скота, не используется.
Как немецкий эколог изучает дикую природу Казахстана
До недавнего времени исследователям было трудно увидеть полную степень этого изменения и его влияние на природу. Йоханнес Камп, ученый-эколог из Геттингенского университета, изучает дикую природу Казахстана в течение 15 лет, но он вспоминает, как в начале 2000-х ему приходилось собирать воедино свои знания из полевых исследований.
Ситуация изменилась с доступом к спутниковым снимкам – через такие программы, как Landsat, и общедоступные веб-сайты, включая Google Earth и Bing, что позволило Кампу и другим экологам увидеть, как регион эволюционировал в гораздо большем масштабе с течением времени.
По мере того, как он просматривал изображение за изображением пейзажа, начала вырисовываться реальность жизни в казахской степи.
Снимки степи, сделанные с орбиты, показали, что тысячи населенных пунктов пришли в упадок. Камп и его команда просмотрели снимки более 2000 деревень и городов и 1300 животноводческих хозяйств, подавляющее большинство из которых были полностью или частично заброшены после 1991 года.
Что касается природы, то кое-что осталось неизменным.
Как американская шпионская “Corona” помогла исследованиям
В научном журнале Proceedings of the Royal Society недавно вышла статья с результатами исследования популяций сурка байбака с помощью фотоснимков с американских спутников времен холодной войны.
В проекте от Казахстана принимала участие научный сотрудник Ассоциации сохранения биоразнообразия Казахстана (ACBK), Алена Кошкина.
Результаты исследования показали, что из-за быстрого расширения сельскохозяйственных земель, количество сурковых нор сократилось на 60 процентов за последние 50 лет.
Целью исследования было узнать, как развитие сельского хозяйства повлияло на популяцию сурка байбака в долгосрочном плане.
Чтобы изучить последствия действий 50-летней давности, они обратились к спутниковым снимкам высокого разрешения 1968 и 1969 годов. Эти снимки были частью американской разведывательной программы “Corona”, целью которой было изучение ядерного потенциала Советского Союза. В 1996 году, после развала СССР, фотографии были рассекречены.
«Наша работа является пионером в использовании снимков, полученных со спутника «Corona» времен холодной войны, в экологических целях. Этот крайне недостаточно используемый глобальный ресурс дистанционного зондирования дает уникальную возможность расширить временной горизонт широкомасштабных экологических исследований», пишут ученые.
Байбак, или степной сурок (Marmota bobak) – самый широко распространенный вид крупных общественных роющих млекопитающих в западной части евразийской степи. Встречается в Акмолинской, Костанайской, Северо-Казахстанской и соседних областях. Более 90% мировой популяции байбака обитает в Казахстане.
В этом исследовании Камп тоже принял участие. Он и его коллеги использовали спутниковые снимки Google Earth и Bing, чтобы нанести на карту местонахождение более 7000 нор сурков байбаков. Снимки показали, что территория, населенная этими существами – всего их шесть миллионов – остается неизменной с 1950-х годов.
Для других видов это другая история. «Некоторые животные стали более редкими, некоторые – более многочисленными, некоторые полностью исчезли», – говорит Камп. «В течение этих 15 лет я был свидетелем того, как эти изменения в землепользовании повлияли на все сообщество видов».
В Казахстане увеличиваются лесные и степные пожары
В другом исследовании, над которым Камп работал с Мартином Фрайтагом из Университета Мюнстера и его коллегами, спутники показали, что гораздо большие территории Казахстана подвергаются лесным пожарам, чем раньше. В одном районе размером примерно с Германию команда обнаружила на изображениях 2015 года намного больше очагов сильно выжженной земли, чем было видно на фотографиях 1990 года.
«Казахстан стал горячей точкой глобального пожара», – говорит Камп. «Мы видим, как минимум десятикратное увеличение площади горящих пастбищ».
Почему это произошло? После распада Советского Союза все меньше и меньше фермеров пасут скот в пастбищах в степи. По словам исследователей, поголовье скота в регионе резко сократилось. Данные Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций показывают, что поголовье овец в казахской степи упало с 33 миллионов в 1992 году до 8,7 миллиона в 1999 году. Поголовье крупного рогатого скота упало с 9,5 миллионов до 4 миллионов.
Длинные травы, которые беспрепятственно растут весной, хорошо себя чувствуют, но летом засыхают благодаря солнцу и свежему степному ветру, что облегчает распространение огня.
Фрайтаг объясняет, что для того, чтобы степная экосистема оставалась в равновесии, требуется значительное количество выпаса, чтобы пожары не возникали каждый год. Чтобы ближе познакомиться с тем, как живет дикая природа на этих лугах, команда использовала спутниковые снимки, чтобы помочь им решить, где проводить исследования в полевых условиях – и именно здесь, по их словам, проявляется истинное волшебство степи.
Во время этих экспедиций Фрайтаг вспоминает, как симфония жаворонков будила его каждое утро. Тонкий материал его палатки почти не мог заглушить радостные крики птиц. В 2016 году он и его коллеги были в поле посреди казахской степи, путешествуя по бездорожью, проводя биологические исследования и собирая образцы почвы. День за днем они ходили по лугам, замечая потрясающее разнообразие растений и животных.
Кроме жаворонков, здесь много птиц, таких как общительные чибисы, находящийся под угрозой исчезновения вид, который гнездится почти исключительно в Казахстане, и бледные луни – величественные хищные птицы, которые мигрируют в другие места на зиму. Известно, что они даже добирались отсюда далеко до Великобритании.
Есть и дикие травоядные. Одно из самых знаковых животных евразийской степи – сайгак, маленькая антилопа с характерным длинным носом. Его широкие ноздри свисают на передней части лица. Сайгак выглядит почти как существо из другого мира.
В постсоветский период браконьерство привело к огромному снижению численности сайгаков в Казахстане – фактически, они были на грани исчезновения.
Но Э. Дж. Милнер-Гулланд, который изучал этих антилоп в течение многих лет, говорит, что в последнее время появилась надежда. За два года численность сайгаков увеличилась более чем вдвое и в 2019году их численность составляла более
330 000 (в 2020 году подсчет популяции не проводился из-за Covid-19).
«Это большой успех», – говорит Милнер-Гулланд. Популяция сайгака может расти и дальше, что увеличит выпас в степи и уравновесит экосистему в других отношениях. Больше навоза означает больше пищи для насекомых, а когда антилопы умирают, их трупы съедают птицы и другие животные.
Мильнер-Гулланд хотел бы снова увидеть миллион сайгаков в Казахстане – такое количество бродило по степи до 1991 года.
Защита сайгаков от браконьерства и обеспечение того, чтобы их маршруты не были заблокированы ограждением или инфраструктурой, могут увеличить их численность. Есть также проекты по возвращению других диких травоядных животных, таких как кулан, один из видов диких ослов.
Как пастбища помогают уменьшению пожаров
Но измененная степь не обязательно лишена человеческого влияния. В некоторых местах фермеры возвращаются.
Столетия назад пастбища были домом для кочевых скотоводов, которые перегоняли свой скот с места на место для выпаса. Они делили степь с сайгаком, куланом и дикими лошадьми.
«Но большинство фермеров в регионе теперь держат свой скот в одном месте», – говорит Алена Кошкина.
«Он больше не перемещается с одного места на другое, он просто пасется вокруг деревень или фермы на очень коротких расстояниях. Это не то, что нужно этим степям», – объясняет она.
По иронии судьбы, отказ от степей продемонстрировал тот факт, что определенные формы человеческой деятельности могут принести пользу дикой природе.
Но еще предстоит увидеть, будет ли Казахстан поддерживать популяции пастбищных животных, способствовать возвращению кочевых пастухов и создавать больше охраняемых территорий.
Население страны, которое после 1991 года сократилось почти на 1,5 миллиона человек, теперь снова растет. Так же и экономическая продукция страны.
Казахстан ждут огромные изменения в ближайшие годы, и некоторые из них могут угрожать хрупкой дикой степи. Например, разработка крупных запасов нефти на пастбищах может привести к усилению индустриализации. А ученые беспокоятся о том, сколько земель в конечном итоге снова будет превращено в фермы – «мертвые поля, использующие пестициды».
Автор: Толеген Жанбота
